Чеснаков: у Путина нет конкурентов

Кандидатов, которые могли бы в будущем составить конкуренцию Путину, нет, считает политолог, руководитель Научного совета Центра политической конъюнктуры Алексей Чеснаков. В эфире своего YouTube-канала 17 марта эксперт ответил на вопросы зрителей о прошедших выборах.

«Путин лидирует на выборах президента, может ли что-то измениться, и его результат снизится?»

— Нет, сильно уже не снизится, потому что мы уже видим на 22:41 — 50% обработанных протоколов у Путина — 87,34, у Харитонова — 4,11, у Даванкова — 4,0. Здесь уже вряд ли возможны какие-то серьезные подвижки, возможны изменения на 1%, максимум на 2%, если речь идет о результате Путина, а вот о Даванков и Харитонов даже не поднимутся до 5%, хотя нужно подождать результаты с зарубежных участков. Напомню, что там проголосовало, по данным ЦИК, больше 200 тысяч избирателей — это не так много для того, чтобы привести к серьезным изменениям.

«Чем Харитонов так зацепил людей?»

— Харитонов ничем сильно людей «не зацепил». Мы имеем дело с голосованием партийным и голосованием членов КПРФ, а также тех, кто ее (партию) поддерживает. Они считают, что Харитонов более четко, чем все другие кандидаты, отражает интересы именно этой партийной группы. Так это или нет? Конечно, нет, но это традиционное консервативное голосование, которое встречается у ядерного партийного электората. Есть категория избирателей, в разных партиях она по объему может быть разная, в среднем это 20% от всего их электората, а где-то 50%. Это ядерный электорат, который голосует за партию и за ее кандидата в любом случае. В данном случае мы видим, что потенциал коммунистов и 4% (от общего количества проголосовавших) — это их ядерный электорат. Это очень мало. Многие эксперты сегодня критиковали или негативно оценивали результаты КПРФ. Партия растеряла свой серьезный электоральный потенциал. Кто-то говорит, что она уже не может претендовать на официальную роль второй партии в стране, самой главной оппозиционной силы. Кто-то говорит о том, что это унизительный результат. Мне кажется, что КПРФ совершила на этих выборах несколько ошибок, и Харитонов, наверное, не виноват, потому что руководство КПРФ понимало, что в нынешней конфигурации, в нынешних обстоятельствах конкурировать с Путиным не мог бы никакой другой кандидат.

«Отсутствие поздравления со стороны президента Германии Штайнмайера в адрес Путина — это разве дипломатия?»

— Это проблемы Германии, и это никак не повлияет на восприятие выборов внутри России и не повлияет на легитимность избранного президента. А вот как Германия дальше будет проводить переговоры с Россией, как Германия будет налаживать отношения, это, наверное, вопрос к самой Германии, потому что, конечно же, вы должны будете каким-то образом признать субъекта, с которым ведете переговоры, для того, чтобы двигаться в каком-то направлении.

«Какое теперь будущее Даванкова?»

— Нормальное будущее. Вице-спикер Госдумы. Все остальное — от лукавого. Сейчас надо подождать. Он провел неплохую избирательную компанию в тех обстоятельствах, которые сложились вокруг его персоны. Намного позднее начала избирательной компании, слишком мало ресурсов, слишком неоднозначное позиционирование. Здесь кроется много проблем. Если быть честным, то, наверное, в Даванкова сложно бросить камень.

«Почему инаугурация только спустя полтора месяца?»

— У нас закон, согласно которому инаугурация президента происходит ровно через шесть лет после инаугурации предыдущей, соответственно, 7 мая. Исходить надо из этого. То есть каждый раз после президентских выборов, которые по графику, по закону у нас проходят в марте, инаугурация будет 7 мая.

«Как сыграли свою роль новые медиа?»

— Новые медиа сыграли свою роль прекрасно. Если речь идет об Интернете и о социальных сетях, Telegram-каналах, то туда перетекла значительная часть информационной деятельности кандидатов, и те, кто активно там сработали, сумели сагитировать свою целевую аудиторию нужным образом. Если речь идет о дистанционном электронном голосовании, то оно также сыграло огромную роль. Мы сейчас увидим, насколько отличаются результаты по отношению к бумажным голосованиям в электронном формате.

«Президент вступает в обязанности еще до инаугурации?»

— Нет, президент вступает в обязанности сразу же после инаугурации. Вернее, во время инаугурации, как только он произнесет клятву и вступит должность.

«Вы же говорили, что Даванков разговаривать не умеет, а сейчас он молодец?»

— Я бы разделил две оценки. Первая — оценка подготовки кандидата. В этом смысле, конечно, Даванков не очень хороший кандидат. А с точки зрения бойцовских качеств, с точки зрения желания, с точки зрения готовности биться, в этом смысле Даванков мне нравится. Мне вообще нравятся кандидаты, да и не только кандидаты, вообще политики, которые проявляют свои бойцовские качества. В этом смысле Даванков молодец. С точки зрения технологической подготовки к избирательной кампании — мне просто не платят деньги за то, что я должен с ним работать и подсказывать ему, какие у него ошибки. Здесь, конечно, можно много всего накопать. Это и психологическая проблема. Это и проблемы, связанные с его стартом во время дебатов, когда нужно было, выступая первым, проявить свои бойцовские качества. Тогда он их не продемонстрировал. Было видно, что ему психологически сложно настроиться на работу против тяжеловесов. Тяжеловесов даже не с точки зрения опасности, а с точки зрения вязкости. И Харитонов, и Слуцкий — вязкие оппоненты. Они опасны тем, что с ними невозможно раскрыться. Они не позволяют, как хороший спарринг-партнер в играх, в которых играют два спортсмена, например, в большом теннисе, спарринг-партнер позволяет раскрыться твоим лучшим качествам, позволяет понять, какие твои слабые моменты. Вот конкуренты Даванкова были очень вязкими и плохими спарринг-партнерами. Как работал Владимир Вольфович с такими партнерами? Он их провоцировал. Он создавал скандалы. Даванков, к счастью или к сожалению, другого типа политик. И он, конечно, уходит от скандалов там, где скандалы могли бы принести ему дополнительные очки. Но это его работа. Собственно, он вот принял такой формат. Может быть, это была ошибка штаба, может быть, это было его личной ошибкой. Тут много разных интерпретаций.

«Откуда Путина деньги на свою кампанию?»

— Финансирование через избирательный фонд. Вы можете по итогам избирательной компании зайти на сайт ЦИК и на официальный сайт кандидата, там публикуется полный отчет. После выборов в течение компактного времени кандидаты предоставляют в ЦИК финансовые отчеты.

«Не хотите записать подкаст с Надеждиным?»

— Я переговорю с Борисом Борисовичем. Надеюсь, он не откажется. Просто мне кажется, что я пытался все время интерпретировать для вас экспертные темы. А с Борисом Борисовичем мы будем общаться либо как старые знакомые, либо как эксперт с политиком. Насколько это будет вам интересно, мне непонятно. Возможно, это будет интересно. Возможно, здесь придется сломать себя и переходить от чисто экспертной политологической «тусни», как принято говорить в прямом эфире, к работе с политиком. Здесь уже, наверное, и ответственность будет другая. Я считаю, что Борис Борисович очень приличный человек. Я много его лет знаю. Считаю, что он совершил много ошибок за время избирательной кампании и мог бы совершенно по-другому себя проявить. Но опять же, я как консультант не должен давать оценки, которые могли бы повлиять на мои потенциальные контракты с точки зрения будущих выборов. Конечно, если я считаю, что Борис Борисович может проявить себя во время избирательной кампании в Госдуме, я бы не стал его сейчас топить и рассказывать о всех его проблемах, которые явно есть у него, которые сопровождают его избирательную компанию.

«Высокая явка в Москве — это ДЭГ или что?»

— В Москве максимально широко использовали два новых инструмента. Это дистанционное электронное голосование. Москва уже на протяжении пяти лет активно использует этот инструмент. Тут впервые на выборах президента трёхдневное голосование. Мобилизация электората происходила двумя путями — технологическим и идеаологическим. Про технологический всё понятно. Собственно, мобилизация корпоративная, семейная и идеологическая, разбитая по дням. А с точки зрения идеологической тут работали разного рода мобилизационные механизмы, когда избиратели видели, исходя из драматургии кампании, исходя из набора тех требований, которые власть в том числе моделировала, запросы на поддержку Путина, запросы на поддержку сильного лидера, запросы на поддержку лидера, который способен победить в СВО. Путин полностью отвечал на эти запросы. Это была кандидатура, которая не имела альтернатив. Другой вопрос, что оппоненты Путина могли бы воспользоваться здесь не впрямую, жестко критикуя главу государства, а пытаясь предложить какую-то дополнительную повестку для того, чтобы показать: «вот этим мы отличаемся друг от друга и от Путина». Сделать они этого не смогли. Это стало результатом плохой подготовки. Времени для этой хорошей подготовки не было. Готовиться к президентским выборам кандидаты должны минимум за два года, по-другому не получится. Поверьте, за полтора года до начала избирательной компании, до начала активного этапа избирательной компании у вас должен быть четкий план, готовность к работе и все смыслы, которые вы хотели бы донести, если только речь не идет об актуальной повестке. Видно было — и по Слуцкому, и по Харитонову, и по Даванкову — что они не готовились в течение полутора лет к этой избирательной компании, поэтому имеют то, что имеют.

«Что вы скажете по новым регионам?»

— По новым регионам президент победил с большим, с огромным отрывом. Это как раз демонстрирует готовность жителей новых регионов поддерживать власть и проведение специальной военной операции, как это ни печально для западных и украинских политиканов.

«Миссия наблюдателей СНГ не зафиксировала нарушений, а другие наблюдатели?»

— Более тысячи наблюдателей из разных стран присутствовали, по данным ЦИК, на финальном этапе компании. Было мало представителей т.н. «европейских демократий» и организаций, которые традиционно наблюдают за выборами. Я имею в виду БДИПЧ ОБСЕ. Думаю, что БДИПЧ и другие структуры выскажут свое негативное отношение, как и многие государства, которые считают, что выборы были «неправильными», «нечестными», «несправедливыми». Но реагировать на эти оценки бессмысленно, потому что это чисто пропагандистская кампания по дискредитации выборов в России.

«Что бы вы посоветовали Харитонову?»

— Я думаю, что ничего не могу посоветовать Харитонову. Нужно привыкнуть к тому, что человек два раза поучаствовал в выборах президента — в 2004 и в 2024 году — и просто зафиксировать это в своей биографии.

«Что вы думаете по поводу голосования в Германии? Люди возмущены, что они не смогли проголосовать и много часов прождали на улице»

— Тут вопрос к организации выборов, к властям Германии. Те страны, которые снизили количество участков для голосования, Германия в их числе, во многом создали ажиотаж, огромные очереди. Здесь нужно предъявить претензии к ним. Это было неправильное решение. Я бы рекомендовал на будущее никому не ограничивать возможности для других стран проводить свои собственные «электоральные мероприятия». Ничего бы не изменилось. У людей была бы возможность проявить себя и высказать свои оценки избирательной компании.

«Каковы перспективы оппозиции?»

— Я считаю, что радикальная оппозиция, если речь идет именно об этой оппозиции, если речь идет о несистемщиках или антисистемщиках, как принято говорить, не смогла проявить себя с той стороны, с которой у нее были возможности. Причины такого провала нужно фиксировать далеко в глубине ее истории. Уже набрана инерция поведения, которая ограничивает основных игроков в этой самой радикальной несистемной оппозиции для того, чтобы можно было пойти на какие-то компромиссы, для того, чтобы можно было пойти на какие-то договоренности, выступить единым фронтом и получить дополнительный ресурс. Это связано с ошибками, наверное, 2014-2015 годов, когда траектория окончательно была определенна и когда стало понятно, что кандидаты от радикальной оппозиции намерены работать на слом системы, а не идти на договоренности. Окончательно все стало понятно, когда в 2018 году часть радикальной оппозиции была отсечена, и выборы прошли без ее активного влияния.

«С чем связан провал коммунистов?»

— Провал коммунистов связан, в том числе, с нежеланием работать в дистанционном электронном голосовании. Здесь надо зафиксировать постоянные проблемы, связанные с неприятием ДЭГа со стороны КПРФ. И я не очень понимаю, почему это происходит, потому что логично — когда вы призываете своих избирателей, не участвовать в дистанционном голосовании, то не надо ожидать, что оно даст вам какой-то результат. Если сравнить с результатом, полученным Грудининым в 2018 году, либо с результатами Компартии, которые были получены на выборы в Госдуму в 2021 году, то, конечно, это провал. Другое дело, что КПРФ, как мне кажется, как и ЛДПР, теряет часть своих избирателей, которые «растворяются», потому что власть эффективно работает в ходе специальной военной операции и отнимает у них значительную часть аудитории. Посмотрите на Харитонова, посмотрите на Слуцкого. Эти люди не вызывают симпатии, желания проголосовать за них. Избиратель же в основном голосует сердцем, как это не парадоксально, как не хочется кого-то убедить в другом.

«Видите ли вы людей, которые могли бы в будущем составить конкуренцию Путину?»

— Вопрос очень интересный, но, думаю, что ближайшие шесть лет, ну или пять он точно не актуальный. Поэтому, полагаю, что нам предстоит какое-то время пожить с тем набором конкурентов национальному лидеру, который есть.

Теги: выборы, Путин